Пишет  brekikex:

05.01.2015 в 18:21

d rutil, с твоими ребятами вообще много чего снять можно. Пусть они в бутылочку поиграют. Самое то занятие для их возраста.

URL комментария


А давайте играть у бутылочку! Очень интересная игра, меня ей научили в лагере.. трудовом...


- Это там, где надо целоваться что ли? Смело!
-Ой, мамочки...


-Ой, какая хорошая идея! давайте скорее играть!


-Опачки! Перичичек! с тебя поцелуй!
-Пыжик, ну если только разок.. какая неприличная игра...


-И опять с тебя поцелуй!


-Слушайте, странно, почему бутылка всегда указывает на Пыжика и Перчика?! Дайте я покручу бутылку, а то что-то здесь не то...


-Ах, ну давай, еще чуть-чуть!


-Перчик, признавайся, что вы сделали с бутылкой...


....




Час спустя.
- Дурацкая игра! Дурацкие Пыжик и Перчик!


-А-а.. Тоска-а... что ж они все-таки сделали с бутылкой?


-хи-хи...

@темы: чипыжики, Писаная торба или Стервятничек, фотоистории

---

Подарочек на новый год

Пишет  Shigeno Ren:

06.01.2015 в 12:30

Хотелось бы зарисовку про то, что Пампушка хотела получить на НГ, и что ей в итоге подарили

URL комментария

Вообще, на Новый год Пампушка была в гостях у Васи. Но вот она вернулась, все друзья уже подарили ей подарки, кроме Чижика и Пыжика. Интересно, что подарят ей друзья...



-Может новые заколки? Или книжку про моду?


П: - А вот и мы! Заглянули, чтобы поздравить тебя новым годом!


Ч: - У нас шикарный подарок!


-Спасибо, мальчики! так приятно! Не терпится на него посмотреть!


-Ну, открывай скорее! Не тяни!

-Ой...


-Это... чево...


-Полезная в хозяйстве вещь!
-Я вот например макароны с сыром уважаю...


-Я щас из тебя макароны сделаю!
-ААА! только не по лицу!
-Девушка, уберите руки!

@темы: чипыжики, фотоистории

---

Не сдержалась

И сшила Эн-ди платье))) в тон туфелькам)

@темы: чипыжики

---

Яблочный пирог

Потихоньку начинаю выполнять заявки.
Пишет  Далокош:

06.01.2015 в 01:42

Хочу как Чипижики и Эн-Ди пекли пирог!

URL комментария



-Я еще одно яблочко! такое вкусное!


- Ох, наверное вкусный пирог выйдет!


-Хочется скорее попробовать!

@темы: чипыжики, фотоистории

---

Эн-ди

Кто к нам в гости попадет, того поймаем и перекрасим)))

@темы: make up

---

У нас гости)

---

чтобы сделать такого... сурового...

@темы: чипыжики

---

В рамках борьбы с неигруном тоже хочу попробовать

05.01.2015 в 12:00

Пишет  Шакал Табаки.:

27.12.2014 в 17:31

Пишет  Master Ezio:

~New Year event~


~New Year event~

Мы решили замутить фото ивент! Надеюсь, желающие найдутся. ^______^
У себя такой вы тоже можете разместить, я только за.
Короче, это как фики заказывать или рисунки... только фотки!

Мне всегда хотелось заказать что-нибудь такое у тех, чьи куклы мне нравятся, но ничего подобного я не видел, так что придется делать самому!
Мы с бро, конечно, не мега крутые ребятки, но ведь вам нравятся наши куклы? Вооот, если да, не стесняйтесь.

Заказывать можно ЧТО УГОДНО, фантазию на всю катушку, пожалуйста! Какую-нибудь ситуацию или что-то типа, что можно осветить в 1-3х фотках (а там как попрет!)
Ну только, чтобы реально снять было, ибо я не особо владею фотошопом!)))

Итак, как будет проходить:
1. В комментах пишете заявку на фотку/ситуацию, прячете ее текст под кат.
2. Мы это дело снимаем. Сроки примерно до конца новогодних праздников.
3. Выкладываем тему с готовыми работами. Либо сразу, либо апаем по мере готовности.
Фотки потом можете использовать по своему усмотрению. :}

Почему бы и ДА! Участвуют все ребятки, увидеть поименно можно на фото в предпоследнем посте =3

---

всех с прошедшими праздниками!

У меня тут странный психоз обнаружился - не могу к куклам подойти, ни взять их, ни поиграть ин пофотать. Прямо ступор какой-то. Но постепенно я его преодолеваю, надеюсь, скоро совсем пройдет. Для форумного проекта сделала косплей, простите, прынца из Снежной королевы... Вот такой вышел прынц...

А вообще я набрала работы на каникулы и буду ее работать все праздники наверное

А это прынц пчел, сладкий как мед))))

@темы: чипыжики

---

и я больше ничего не буду гворить про это.. никада)))))

---

ыыыыыы

А что у меня есть?!!!!

автор NaurEvan
мы с Чижом ужасно тронуты)
И главное как похож!

@темы: чипыжики

---

доброе утро, страна....

Сидим перед компом с одинаковым выражением лиц... надо идти на работу...

@темы: чипыжики

---

благодарственный пост

Спасибо вам огромное, дорогие друзья, всем, кто следил за приключениями Коли и Мыши. Вы нам правда ОЧЕНЬ помогли и нам эта помощь очень дорога! Спасибо!

@темы: Невероятные приключения, Жизненное

---

ГЛАВА XII,

в которой каникулы заканчиваются, а неожиданности продолжаются

Странное дело: вроде бы в лагере все дети были наперечет, вожатые каждого знали в лицо и по имени, и двоих посторонних должны были сразу заметить. Тоня с Гришей ни от кого не прятались, открыто заняли кровати в спальнях, вместе со всеми ходили в столовую, кружки, лыжные походы, но никого это не удивляло и не вызывало вопросов. Поначалу их вообще как будто не видели и замечали, только если Тоня и Гриша первыми начинали разговор. Тогда воспитатели и вожатые на секунду задумывались, кто это такие и как их зовут, но тут же забывали и ни о чем не спрашивали. Ребята тоже сразу стали считать их своими. Если кого и посещало смутное недоумение, Тоня с Гришей быстро рассеивали его. В своем отряде они говорили, что перевелись сюда из четвертого корпуса. А тем, кто жил в четвертом, говорили, что они из второго, просто приехали позже остальных. Через два дня Коля и сам привык считать их совершенно обычными мальчиком и девочкой.

В новогоднюю ночь никто не простудился, только Мыша чихнул несколько раз первого января. Диана не позволила ему идти играть со всеми в снежки, зато принесла малинового варенья и меда. Мыша не возражал: после ночных приключений возней в снегу он был сыт по горло.

Друзей беспокоило лишь одно: что делать, когда каникулы закончатся? Все разъедутся по домам, Коля с Мышей сядут на поезд и отправятся в Ленинград, к маме с папой. А у Тони и Гриши нет ни дома, ни семьи.
– Ничего, не пропадем, – говорил Гриша.
– Конечно, – горячо поддерживал его Коля. – Можете с нами поехать!
– Только мы сами непонятно где жить будем, – вздыхал Мыша. – Но это ничего, мама с папой вас не прогонят, я точно говорю!
Серый сопел и хмыкал, а однажды, когда снова зашел этот разговор, сказал:
– Так это, короче, можно у меня тоже пожить. В деревне, там дом у нас пустой стоит. Хозяйничать будете. А я в детдом все равно не пойду, сбегу, приеду к вам, вместе будем.
Тоня благодарила всех, Гриша задумчиво кивал.

Про их необыкновенные приключения и общую тайну знал еще только один человек. Мыша долго упрашивал Колю, чтобы тот позволил ему рассказать все Вале.
– Она не проболтается, честно-честно! Она серьезная, как ты почти. Ну Коля, ну можно, а?
На третий день Коля не выдержал и сдался, и Мыша радостно побежал на поиски Вали. Она сначала не поверила, но Мыша ее убедил, когда сказал, что у него больше нет Боскана. Против этого аргумента Вале было нечего возразить, да она и сама понимала, что Мыша не стал бы так шутить.
Потом они вместе пошли на поиски Коли и обнаружили его в спортзале, где он и Гриша слушали, как Тоня играет на пианино.
– А как вы думаете, – волнуясь спросил Мыша, – они… ну, эти самые, которым отдали Боскана, они не будут его обижать? Валя вот тоже переживает.
Коля пожал плечами и беспомощно оглянулся на друзей: он и сам задавался вопросом о дальнейшей судьбе Боскана.
– Нет, – серьезно ответила Тоня. – Они никого не обижают. Они же, в общем, не злые. Они постараются сделать для него самое лучшее, что смогут.
– Ага, только представления о самом лучшем у них довольно-таки дикие, – вставил Коля.
У Мыши сделался несчастный вид, и Тоня поспешила добавить:
– Это они для людей могут что-то не то сделать. Не понимают они про нас. Но Боскан – он же кукла. Живой человек – это одно, а пластмассовый Боскан – совсем другое. Я уверена, что ему там будет хорошо, а уж они постараются ему помочь. Может, у него теперь снова будет две ноги и два глаза, разве плохо?
Мыша с Валей подумали и решили, что совсем не плохо, даже очень хорошо.
– Гриша, а почему ты мне сказал не смотреть на них... на этих? – спросил Коля, когда успокоенные Мыша с Валей убежали строить снежную крепость.
– Это когда же?
– Да вот когда я им Боскана отдавал.
– Не говорил я ничего такого. Это Тоня, наверное.
– Нет, мужской был голос, не Тонин.
Коля задумался и вдруг вспомнил еще кое-что:
– Ну а в стенку Мыше ты стучал?
– В стенку – это я, – признался Гриша. – Хотел хоть как-то поговорить, хоть через стенку, только чтоб с живым человеком, а не с этими.
– Эх, так я и не посмотрел на них!
– Вот и хорошо, что не смотрел, – сказала Тоня. – Когда смотришь, они околдовать могут, глаза отвести. Забудешь про все и останешься у них сам вместе с Босканом. А так все правильно получилось.
– Только непонятно, кто это меня надоумил глаза закрыть. Наверно, мы уж этого и не узнаем.

Каникулы шли своим чередом. Коля и Мыша уже чувствовали себя в лагере хозяевами и помогли Тоней с Гришей освоиться. У Коли кроме пальто была теплая курточка, которая прекрасно подошла Тоне, а Мыша с радостью отдал ей свои колготки. Они были куплены ему на вырост и доходили до подмышек, так что Тоне оказались почти впору. Серый поделился одеждой с Гришей: они носили один размер и оба были равнодушны к дыркам и заплатам.
Погода стояла отличная, у всех было хорошее настроение, только за три дня до окончания смены пришлось поволноваться – на этот раз из-за Серого.
Он пропал. Во время завтрака сидел за столом на своем обычном месте, а потом, никому ничего не сказав, просто исчез из лагеря. Он не явился ни на обед, ни на полдник.
Коля созвал друзей на тайный совет.
– Как думаете, что приключилось с Серым?
– Думаешь, что они… ну, эти, опять бузят? – серьезно спросил Гриша.
– Кто их знает. Может, тоже хотят подружиться с нашим Серым и сделать его прозрачным. А запросто!
– Надо сказать Паше, – предложила Тоня. – Сами мы его не найдем там под землей.
Сошлись на том, что сообщат Паше об исчезновении Серого, но остальное пока придержат при себе.
– Я тут поседею с вами, – сказал Паша. – Или умру от разрыва сердца во цвете лет. Или плюну на все, и пусть Серого исключают из лагеря и отправляют в детдом. Похоже, ему туда очень хочется!
Мыша посмотрел на него испуганно. Ему не хотелось, чтобы Паша умирал от разрыва сердца, но детдома для Серого тоже не хотелось.
К счастью, Серый скоро нашелся: Алевтина Петровна встретила его на автобусной остановке, и они вместе пришли в лагерь. Паша увел беглеца в игровую комнату и долго там с ним беседовал, пока остальные ждали в коридоре под дверью. Воспитателям Паша ничего не сказал.
– Нет, серьезно, а где ты был? – спросил потом Коля у Серого.
– Где был, там уже нет, – отрезал Серый и не стал больше разговаривать на эту тему.

Коля и Мыша уезжали из лагеря первыми: их ждал самый далекий путь до дома.
– Я попрошу Пашу, чтобы купил вам билеты до Ленинграда, – сказал Коля Грише с Тоней, – родители ему деньги по почте вышлют. Если что, поживете пока у Серого немного.
– У бабушки тоже можно, – сказала Валя. – Она добрая, ничего не скажет.
Гриша сосредоточенно слушал, Тоня теребила галстук.
Но этот план им не пригодился: события приняли неожиданный оборот. В день отъезда, когда Коля с Мышей укладывали последние вещи при деятельной помощи остальных, в палату вошли двое взрослых: Алла Ивановна и какой-то мужчина в пальто с барашковым воротником, в очках и с бородой.
– А вот и они, – весело сказал бородач, и Коля с изумлением понял, что это тот самый человек, с которым они ехали в поезде и который угостил его волшебными леденцами. – Гриша, Тоня, а ну-ка покажитесь! Гриша, я погляжу, в весе чуток прибавил. А Антошка такая же худенькая, вот что ты будешь делать!
Гриша посмотрел на Тоню, а Тоня, приоткрыв рот, уставилась на бородача.
– Меня так мама в детстве называла… Антошкой, – наконец проговорила она.
– Ага, называла, а тебе не нравилось. Ты говорила, так только мальчишек зовут, помнишь?
Тоня беспомощно перевела взгляд на Колю. Бородач снял очки и тоже посмотрел на него, и тут Коля вспомнил. Незнакомец в поезде, угостивший их леденцами, стоял тогда у вагона и курил. Коле еще показалось странным, что у него огонек от сигареты как будто отражается в глазах и в них горят красные искры. Такие же глаза были у того волшебного медведя, который не дал им замерзнуть в лесу.
– Ну что, – сказала Алла Ивановна, – Гриша, Тоня, придется вам тоже сегодня уезжать, раз ваш дядя уже билеты купил.
– Ага, – бородач улыбнулся Коле, – вместе и поедем, на одном поезде. Доверили мне племянников отвезти в Ленинград к родителям.
– Вы, ребята, собирайте вещи, а мы с Филиппом Николаевичем подождем.
Когда они вышли, Коля возбужденно зашептал:
– Видали, да? Филипп Николаевич! Дядя ваш…
– Он мне не дядя, – сказала Тоня, – да и мы с Гришей не родня. И откуда он знает, как меня мама называла? Я никому не рассказывала. А этого Филиппа Николаевича вообще впервые вижу!
– А вот и не впервые, – засмеялся Коля. – Только в прошлый раз он был побольше и помохнатее!
И рассказал, как Филипп Николаевич, или как его там по-настоящему, подарил ему ту самую коробочку монпансье и как он похож на того гигантского медведя в лесу.
– Он вас не обидит, – заключил Коля. – Да и вообще, если все вместе поедем, бояться нечего!



Вещей у Гриши с Тоней было всего ничего, так что через пятнадцать минут вся компания дружно шагала к автобусной остановке. С товарищами по отряду они попрощались еще раньше, но Серый, Катя, Валя и Диана пошли их проводить. Паша сегодня был занят на лыжных соревнованиях, поэтому Коля еще с утра разыскал его, чтобы сказать спасибо.
– За что? – удивился Паша.
– Так… вообще, – Коля пожал плечами. – Я думал, это будут грустные каникулы. А они были очень хорошие!
– Тогда приезжай к нам еще! – весело сказал Паша.
Когда они шли к остановке, Мыша подергал брата за рукав и спросил громким шепотом:
– А они поженятся?
– Кто? – рассеянно уточнил Коля.
– Паша и Диана!
– Чего? – Коля засмеялся. – Это уж я не знаю!
– Ты, что ли, не спросил у него? – Мыша осуждающе покачал головой.
– Нет, не спросил. Сам спрашивай, если тебе так интересно!
– Так Паша – твой вожатый.
– А Диана – твоя вожатая! Вот и спроси у нее.
Мыша только вздохнул.
Филипп Николаевич помог им поднять чемоданы в автобус, а потом отошел в сторонку и заговорил с водителем, чтобы не мешать прощанию.
Все шмыгали носами, то ли от холода, то ли от избытка чувств. Серый каждого ткнул в плечо:
– Колян, Миха, Гришка… ну, короче, это, давайте! Тонька, ты тоже там… Миха, отойдем на два слова.
Воровато озираясь, Серый сунул Мыше бумажный сверток, перевязанный бечевкой:
– На, это тебе. Подарок, короче.
– Спасибо… – растерялся Мыша. – А что это?
– В поезде посмотришь. Сядете пить чай, ну и откроешь тогда.
Мыша повертел подарок в руках: там было что-то твердое.
– Пряники, да? – обрадовался Мыша. – Мятные или шоколадные?
– Ага, пряники. Ну все, иди давай. Вам пора уж, а то девчонки реветь начнут. Мне больно надо им потом сопли вытирать!

Они должны были ехать в соседних вагонах, но Филипп Николаевич договорился с соседями поменяться местами, и в результате Коля с Мышей и Гриша с Тоней оказались все вместе в одном купе. Сам Филипп Николаевич остался в своем вагоне, но скоро пришел к ним пить чай.
Они жевали печенье и бутерброды, смеялись, вспоминали, как Гришу завалила рухнувшая снежная крепость и как его потом откапывали до самого обеда, как Тоня победила на музыкальном конкурсе, а Коля и Катя заняли второе место на танцевальном. О том, что произошло в новогоднюю ночь, по молчаливому общему согласию никто не заговаривал.
Когда сели пить чай по второму кругу, Коля вспомнил, что Алевтина Петровна испекла им в дорогу пирог с капустой, а Мыша хлопнул себя по лбу:
– У меня же пряники есть! Серый принес, представляете? Откуда только взял, непонятно, к нему в родительский день никто не приходил. Может, он за ними в город ездил – ну, помните, когда мы его потеряли?
Не переставая болтать, Мыша развязал бечевку, развернул грубую серую бумагу и замолчал. Коля через его плечо взглянул на подарок и присвистнул:
– Вот так пряник!
В обертке лежал целлулоидный пупс в ситцевом комбинезоне и вязаных носочках. Руки-ноги у него были на месте, бледно-голубые глаза строго смотрели на Мышу: кто такой? не обидит ли?
– Ну точно, – сказал Гриша, – он за ним, видать, мотался домой. Это ж не в магазине куплено, он потертый уже и на носу ссадина. Это он тебе вместо Боскана.
Мыша осторожно потрогал кукольный нос и оглянулся на брата:
– Коля, ты дашь ему имя? Это ведь не Боскан, это уже другой кто-то.
– Конечно, – согласился Коля, – имя придумаем. И это будет уже совсем другая история.

Вечером легли поздно. Коля дождался, пока все заснут, тихонько выбрался из-под одеяла, накинул пальто и пошел в соседний вагон. Ему надо было поговорить с Филиппом Николаевичем. Только там, наверное, тоже все уже улеглись, как бы не разбудить…
К счастью, ему не пришлось никого тревожить: Филипп Николаевич курил в тамбуре между вагонами.
– Никто ничего не говорит, – сказал Коля, – ну и я молчал. А хотел сказать спасибо за те конфеты, ну и вообще… за все.
– На здоровье, – кивнул Филипп Николаевич. – Я тоже хотел с тобой поговорить. Ты присмотри за Тоней и Гришей, ладно?
– Как это? – не понял Коля. – Ведь это вы за ними присматриваете?
– А я утром сойду на станции, в шесть двадцать. Мне дальше ехать нельзя. Тут моя земля, я редко выхожу за ее пределы.
Коля помолчал.
– А вы, получается, заранее знали, что с нами все это произойдет? Конфетами меня угостили, потом в сугробе поджидали.
– Да, знал. Я с вами пройти туда не мог, для меня этот путь закрыт, так что вот… сделал все, что было в моих силах.
– И еще потом мне подсказали, чтобы я на этих… ну, тех, которые… чтобы я на них не смотрел, да?
– Да.
– А конфеты были волшебные? – спросил Коля и тут же смутился, потому что Филипп Николаевич был не волшебный, а самый обычный и настоящий, и даже в глазах у него теперь ничего не светилось.
– Нет, конфеты не волшебные, я их просто на станции купил. Понимаешь, когда кто-то вот так становится прозрачным, он немного забывает себя и свою прежнюю жизнь. Надо дать ему человечьей еды, он тогда все вспомнит и сможет вернуться.
– А если бы… если бы вы ошиблись? Если бы все произошло совсем не так и кончилось для нас плохо? А у нас только и было – какие-то леденцы.
– Я не мог ошибиться, – сказал Филипп Николаевич тихо, и глаза у него стали совсем грустные. – Я никогда не ошибаюсь и все знаю, потому что уж такой я есть. Ошибаться – это только люди могут.
Коля нахмурился, подумал немного и сказал:
– А вы вот тоже ошибаетесь! Вы хотите на станции сойти в шесть двадцать и не знаете, что поезд опаздывает и остановка будет в шесть пятьдесят! Я слышал, проводница сказала.
– Серьезно? – удивился Филипп Николаевич и как будто немного повеселел.
– Но если вы и правда все знаете, посоветуйте, как мне быть.
– Я попробую. Выкладывай!
– Что сделать, чтобы мама с папой не разводились?
– Ничего не надо делать. Пусть сами решают, как будет лучше. Здесь ты за них не в ответе.
Коля кивнул, потом почесал переносицу, вздохнул поглубже и все-таки спросил:
– Мы с Мышей будем жить вместе? А то, может, они нас поделят. Еще поссорятся небось, каждый захочет, чтобы Мыша оставался с ним.
– Ну вот еще! Конечно вы будете вместе. И ты им нужен не меньше, чем Мыша. Ни тебя, ни его родители не оставят.
Тут Коля вспомнил еще кое-что:
– А Серый? Его правда отправят в детдом?
На этот раз Филипп Николаевич долго молчал. Громко стучали колеса, по ногам тянуло сквозняком. Коля поправил на плечах сползающее пальто, и Филипп Николаевич словно очнулся:
– А ты напиши ему письмо и сам спроси, как он там.
– Да ну, чего я ему напишу…
– Что хочешь! Хоть таблицу умножения. Он поймет.
– У меня адреса нету, – спохватился Коля.
– Записывай!
Коля похлопал себя по карманам в поисках чего-нибудь, чем и на чем можно написать. Филипп Николаевич потушил окурок о консервную банку, сам достал огрызок карандаша и нацарапал адрес на картонке от сигарет.
– А теперь топай спать! Холодно тут, еще простуду схватишь.

Рано утром Филипп Иванович вышел на маленькой занесенной снегом станции с крохотным деревянным домиком вместо вокзала, и дальше они поехали одни.
Коля, не откладывая, сел сочинять письмо Серому и писал его всю дорогу, то и дело спрашивая совета у остальных.
– В Ленинграде сразу отправлю, – сказал он, пряча в сумку пухлую стопку исписанной бумаги.
– Странно, да? – сказал Мыша, когда поезд медленно подползал к знакомому вокзалу. – Всего две недели прошло, а как будто целая жизнь.
Коля кивал, но слушал невнимательно. Он размышлял о том, как представить маме с папой Тоню и Гришу и где они теперь все вместе будут жить.
За окном уже тянулся перрон, Мыша прижался носом к стеклу, отыскивая родителей среди встречающих.
– Ленинград, – прошептала Тоня, – я так давно его не видела.
Она тоже припала к окну, а потом вдруг вскочила и закричала во весь голос:
– Мама!! Папа!!!
– Тонь, ты чего? – испуганно спросил Гриша. – Тебе показалось что-то?
– Нет, не показалось!
Тоня выбежала в коридор: проводница уже открывала дверь вагона. Остальные подхватили вещи и бросились вслед за ней. Тоня выскочила на улицу первой и замахала руками:
– Мама, папа, я здесь!
И тут все увидели, что к Тоне бегут мужчина в длинном сером пальто и женщина в полушубке, худая и маленькая, как сама Тоня.
– Антошка! Ну как отдохнула? Не простыла там?
– Нет, все хорошо! Я так скучала!
Тоня вдруг перестала улыбаться, немного отстранилась и спросила робко:
– А как вы… вы разве… ну, не болели тут без меня?
Тонины родители удивленно переглянулись.
– Как ты узнала? – спросил папа. – Ну да, приболели немного, пока тебя не было, но уже выздоровели. Поедем скорее домой, мама сварила борщ, а я торт купил!
– А вот это вот Гриша, – сказала Тоня, взяв приятеля за руку. – Можно ему пока с нами? Я потом расскажу.
– Ой, ну надо же! – мама всплеснула руками. – А я вчера у Татьяны Никаноровны костюм спортивный купила на мальчика. И кому, думаю, теперь этот костюм, у нас же дочка? Но все равно взяла, уж очень хороший. А Грише как раз впору будет, он в плечах широкий! Давайте, ребята, холодно тут стоять, а папа еще не совсем здоров!
Тоня с Гришей обернулись к друзьям, но Коля только рукой помахал:
– Идите, идите! Я адрес записал и телефон, позвоню вам вечером!
И они с Мышей остались на перроне вдвоем. Толпа вокруг быстро поредела, а мамы с папой до сих пор не было видно.
Мыша вздохнул:
– Опаздывают, наверно. Ой, вон они! Смотри, смотри, вон они бегут! И этот с ними… очкастый хмырь!
– Он не хмырь, – возразил Коля, – он Константин Петрович.
– Ты чего? – удивился Мыша.
– И вообще… пусть себе как хотят! – великодушно сказал Коля.
Он поправил шарф, поднял чемодан и добавил рассудительно:
– Пусть сами решают, как будет лучше. Здесь мы за них не в ответе!
Но Мыша не слушал: он уже бежал навстречу маме.


ЭПИЛОГ

Серого не отдали в детдом. Он получил Колино письмо и весной приехал на каникулы в Ленинград. Там ходил с друзьями в Эрмитаж и кондитерскую «Север», а летом Коля с Мышей отправились к нему в гости и впервые в жизни были на настоящей рыбалке.
Паша и Диана поженились, но до этого еще несколько раз приезжали в «Светлячок» вожатыми. Валя узнала про их свадьбу от бабушки, когда в очередной раз гостила у нее, а уже от Вали эту новость услышали Коля с Мышей. И Мыша сказал: «А я так и знал!»
Гриша остался жить у Тониных родителей, которые заботились о нем, как о собственном сыне.
И все было хорошо, если не считать того, что Мыше время от времени приходилось надевать теплые колготки.
На этом я, дорогой читатель, прощаюсь с тобой, потому что меня ждут важные дела. Мой добрый друг Мигель де Унамуно прислал письмо, и я плыву к нему в гости на своем корабле «Ля Аллегра Фамилия».
Горизонт чист и ясен, и мои верные матросы поют свою любимую песню:

Капитан Хуан Боскан,
Йо-хо-хо!
Наливай полней стакан,
Йо-хо-хо!
Прогоняет ураган,
Непогоду и туман
Наш бесстрашный капитан,
Йо-хо-хо!

запись создана: 23.12.2014 в 13:13

@темы: Невероятные приключения

---

Эля, Гарик!

Приветики! Спасибо за поздравления и открытку! Мы с Пыжиком радуемся обновке! Похоже он решил поступать в мореходку)

@темы: чипыжики

---

ГЛАВА XI,

в которой Коля вновь обретает способность удивляться, а Мыша находит больше, чем потерял

Коле снилось, что он едет вместе с Мышей на поезде далеко-далеко. Вагон мерно покачивается на рельсах, звякает ложечка в стакане, Мыша смотрит в окно и грызет баранку. Сам Коля лежит на своей полке и крепко держится за подушку, ему тепло и уютно. Поезд замедляет ход и останавливается. «Приехали! – говорит Мыша. – Надо выходить, а у нас вещи не собраны! Слышишь, Коля? Приехали!» Коля все слышит, но не может пошевелиться и расстаться с подушкой. «Приехали!» – Мыша берет его за плечо и слегка трясет.
– Коля, приехали, просыпайся!

Коля разлепил веки и непонимающе уставился в темноту: голос был совсем не Мышин. И поезда никакого не было, и подушки. Он по-прежнему сидел на спине гигантского медведя, сзади его придерживала за плечо Тоня, а Гриша уже спешился и стоял рядом, разглядывая удивительного зверя в упор.
– Приехали, – повторила Тоня, – он дальше нас везти не хочет. Наверно, надо слезать.
Гриша помог им спуститься. Тоня спрыгнула легко, а Коля, который еще не до конца проснулся, подвернул ногу и сел в сугроб.
– Спасибо, – сказал Коля, поднимаясь и отряхиваясь. – Не знаю, кто ты такой, но спасибо тебе!
Они по очереди погладили зверя по теплому мохнатому боку, медведь мотнул головой – видимо, попрощался по-своему, по-медвежьи – и бесшумно затрусил прочь, в темноту.

Им все еще было тепло, но чернота вокруг сгустилась, звезды в небе казались холодными и колючими, как кристаллы льда, и Коле после хорошего и уютного сна опять стало не по себе среди безмолвной снежной равнины. Он постарался взять себя в руки, огляделся и уверенно сказал:
– Вон туда нам! Видите, огоньки горят? Это «Светлячок». Совсем чуть-чуть осталось! Он поэтому нас и высадил – не хотел, чтобы его заметили. Пошли! Уже скоро утро, наверное… Мыша небось десятый сон досматривает.
Колю вдруг кольнула тревога: а что, если Мыши нет на месте? Вдруг его обманом завлекли в лес, как и Колю, и он не смог убежать от тех, которые… от этих самых? Почему он так легко поверил, что все хорошо? Ох, надо скорее бежать в лагерь!
– Вы как, не замерзли еще? – спросил он у Тони с Гришей.
– Да нет, я так отогрелась, что до сих пор тепло, – сказала Тоня.
– И я, – кивнул Гриша.
– Хорошо! Но все равно давайте поскорее!
Несколько минут они шагали молча, потом Гриша вдруг остановился и прислушался.
– Ты чего? – встревожился Коля.
– Кто-то идет, слышите? Снег скрипит.
– Эти ваши, как их там... опять они? – испугался Коля.
– Нет, – ответила Тоня шепотом, пока Гриша вертел головой, пытаясь понять, где источник звука, – они ведь бесшумно ходят.
– Тише… вон они! – Гриша показал пальцем вперед.
Коля присмотрелся внимательно и тоже различил две фигуры, которые приближались к ним со стороны лагеря: одна повыше, другая совсем маленькая.
– Кто-то из наших, – сказал Коля и решительно двинулся им навстречу.
Маленькая фигурка вдруг остановилась, потом закричала:
– Коля! Коля, это ты? – и бросилась бежать, проваливаясь в снег на каждом шагу.
– Мыша! – обрадовался Коля. – Мыша-а-а!
Как ни старался Мыша бежать побыстрее, его высокий товарищ не отставал, хотя и держался чуть позади.
Коле казалось, что сегодня удивить его уже невозможно… но он ошибался. То, что он увидел, когда обе группы путников повстречались, поразило его едва ли не больше, чем прозрачная девочка или добрый медведь с красными глазами: спутником Мыши оказался не Паша, не Вася и даже не Алла Ивановна. Это был Серый.

– Коля, ну ты вообще! – пыхтел Мыша. – Ты куда ушел? Зачем? Я так испугался!
Он наконец отпустил Колю и во все глаза уставился на Тоню с Гришей.
– Ну вы вообще, – поддакнул Серый, тоже разглядывая Колиных товарищей, и стал снимать куртку. – Чокнутые все, на снегу небось спать можете… – он протянул куртку Грише. – Надевай, холодно в одной рубахе.
– А ты сам?
– А у меня свитер толстый.
– Это Тоня и Гриша, – сказал Коля, – я вам все объясню по дороге. Пошли, а то замерзнем. А сами-то вы что тут делаете?
– Как это что? – возмутился Мыша. – Тебя ищем! Я тебя потерял! А Серый вот со мной пошел.
Коля покосился на Серого. Серый смотрел себе под ноги. Мыша остановился, чтобы подтянуть штаны, потом догнал их и принялся рассказывать.

Мыша очень старался не обижаться на то, что Коля не взял его с собой на праздник для старших, но все равно немного обижался. Он не пошел вместе со всеми смотреть «Голубой огонек», а остался ждать, когда придет Коля, чтобы вместе выпить лимонаду с двумя шоколадными конфетами и мандарином из подарка, которые Мыша предусмотрительно сберег до вечера. Но Коли все не было, стрелка часов подползала к двенадцати, и Мыша решил сам пойти и посмотреть хотя бы в окошко, как там веселятся старшие и кто с кем танцует под магнитофон. Он хотел взять с собой Боскана, положил его на тумбочку, пока одевался, да так и забыл там. («Постой, постой, – перебил Коля, – а я его нашел в снегу у крыльца!» – «Угу, это я его туда зашвырнул, – сумрачно сказал Серый. – Заглянул к малявкам, а там этот одноногий на тумбочке лежит. А все ушли – веселятся, как дураки. А чего веселиться-то? Ну я, короче, разозлился и это… взял его и в окошко выбросил!»)
Мыша пришел в спортзал, потолкался там немного в толпе, но Колю так и не нашел. Спросил у Васи, Вася сказал, что видел Колю возле кухни – может, пошел принести еще лимонада или печенья. Мыша тоже пошел на кухню, но там было темно, все закрыто и никаких следов Коли. Ой, то есть следы-то как раз были, но не на кухне, а на улице. Четкие такие следы в снегу: идут мимо кухни, между столовой и медпунктом, вокруг беседки – и прямиком к воротам! («Погоди, – опять встрял Коля, – так ты только мои следы видел? А свои собственные, следы от ботинок с насечками и от санок?» – «Нет, моих там не было, только твои и больше ничего…» – «У-у-у, гады!» – «Кто?» – «Потом расскажу, давай дальше!»)
У ворот следы свернули в сторону, и Мыша, шагая по ним, уперся в сетку забора. Отпечатки Колиных ног продолжались снаружи, но как он туда пробрался? Ворота заперты… Перелез через забор? Коля ловкий, он может!
– Эй, подмышка, ты чего тут вожгаешься?
Из-за беседки вышел Серый с сигаретой в зубах. Прячется, значит, тут от всех и курит тайком. Ну и пес с ним!
– Не твое дело, – огрызнулся Мыша.
Ему было не до Серого: с Колей явно случилось что-то странное… или даже страшное! Зачем он один, никого не предупредив, ушел с праздника в ночь и стужу? И как перебрался через забор? Мыша подергал металлическую сетку.
– Старшим грубить нехорошо, – Серый неспешно двинулся к нему. – Ты за подснежниками, что ль, в лес собрался?
Мыша дернул сетку посильнее – она соскочила с крючков и оказалась у него в руках, открывая проход.
– Ты смотри, забор сломал! – Серый гнусно хихикнул. – Как же тебе не ай-ай-ай? Воспитательница по попе нашлепает!
Мыша, даже не оглянувшись на него, осторожно вылез через дырку в заборе наружу.
– Ты куда это навострился? – опешил Серый. – Эй ты, с тобой разговаривают!
Он в два шага оказался возле забора и ухватил Мышу за шиворот. Мыша рванулся изо всех сил, но Серый не отпускал… Что-то с треском порвалось, в снег полетела пуговица, Мыша извернулся – и оказался на свободе, а пальто осталось в руках Серого.
– А ну стой! Стоять, кому говорят! – заорал Серый.
Но Мыша уже припустил прочь от него, стараясь не терять из виду Колины следы. Коля не мог уйти далеко, зачем ему? Только бы удрать от Серого… Он оглянулся и с удовольствием увидел, что Серый, вылезая через дырку в заборе, зацепился за сетку и, ругаясь, пытается выпутаться из нее.



Бежать по снегу было тяжело, он сбавил темп и тут же понял, что легкомысленное расставание с пальто было ошибкой. Мороз немного отпустил, но все равно было холодно. Мыша посильнее натянул шапку и опять прибавил шагу.
Колины следы вели в сторону оврага. Что за чудеса! На лыжах он там, что ли, собрался кататься среди ночи? Ну Мыша ему задаст, когда найдет… Это же очень опасно, там такие крутые склоны! А если он что-нибудь себе сломает? А если он что-нибудь уже сломал?..
– Коля! – позвал Мыша отчаянно. – Ко-о-оля!
За его спиной заскрипел снег, Мыша вздрогнул и отскочил в сторону… и покатился кубарем вниз, вниз, вниз. Падение прекратилось так же внезапно, как началось. Мыша поерзал в снегу, кое-как поднялся, ощупал руки-ноги-голову… вроде целы. И тут на него обрушилось сверху что-то большое, темное и тяжелое. Мыша завопил, из последних сил брыкаясь и отбиваясь от того, кто набросился на него в темноте.
– Ты псих вообще! – обозлился Серый, отползая в сторону и потирая колено. – Как бешеный, ей-богу!
Мыша тоже поторопился отползти от него подальше.
– Ты зачем здесь? – спросил он подозрительно.
– Погулять вышел, – буркнул Серый. – Псих чокнутый, ты бы еще в одних трусах убежал!
Он повозился в снегу и вытащил из-под себя Мышино пальтишко.
– Одевайся, короче, по-быстрому и пошли, пока я тебе не врезал, – он сердито сплюнул.
– Сам иди, – в тон ему ответил Мыша, но пальто взял. Припорошенное снегом и лишившееся пуговиц, оно все-таки прибавило ему уверенности в себе. – А я пойду Колю искать.
– Ты точно сбрендил, – восхитился Серый. – Оба вы башкой ушибленные!
Мыша ничего не сказал, только засопел, поплотнее запахнул пальто и принялся карабкаться по склону оврага. Это было нелегко: снег осыпался, и Мыша вместе с ним съезжал обратно. Серый некоторое время молча за ним наблюдал, потом спросил миролюбиво:
– Слышь, а правда, зачем ты в лес потащился?
Три неудачных попытки выбраться из оврага не улучшили Мыше настроения, и он угрюмо бросил:
– Сказано тебе, за Колей.
– С чего ты взял, что он тут?
– Следы видел. Там, у забора, и возле оврага еще.
Мыша соскользнул со склона в четвертый раз.
– Тут не получится, – сказал Серый. – Надо дальше, где подъем не такой крутой.
Он пошел, не оглядываясь, вдоль откоса. Мыша, помедлив, отправился вслед за ним. Удобное для подъема место нашлось через двадцать метров, и они довольно быстро выбрались из оврага. Мыша завертел головой:
– Ну вот… а тут Колиных следов нету. Надо вернуться туда, где они были.
– Да с чего ты взял, что это его следы?
– Я знаю, – упрямо сказал Мыша. – Его не было на танцах, и Вася видел, как он уходит. И я сам чувствую, что с ним что-то случилось. Ты иди в лагерь, я дальше сам.
– Ага, то-то волки в лесу обрадуются! Сначала один вкусный мальчик сам прибежал, потом второй.
– Тут нет волков, – голос у Мыши предательски дрогнул. – Алевтина Петровна говорила, что нет.
– Ну, тогда медведи. Медведи тут точно есть.
– А медведи спят! И вообще, какое твое дело? Пусть я уйду, и меня съедят волки, тебе-то что?!
– А ничего, – пожал плечами Серый. – Мне плевать вообще. Где ты следы-то эти видел? Тебе небось показалось!
Они принялись искать Колины следы, но безуспешно. Мыша совсем приуныл, а Серый разозлился и сказал, что хватит им обоим придуриваться и надо идти домой. И тут оба услышали, как где-то на границе поля и леса залаяла собака.
– Что это? – спросил Мыша.
– Волки, – фыркнул Серый.
– Зачем ты врешь? Волки не лают!
– А собаке там тоже нечего делать. Они все во дворах сидят.
– А может, это охотники? Пошли посмотрим, а? Вдруг они видели Колю… или вдруг он у них! Пустили его к костру погреться, а?
Серый недоверчиво хмыкнул, но возражать не стал, и они заспешили в ту сторону, откуда доносился лай.
Никакой собаки они не нашли, зато встретили Колю, целого и невредимого… и еще двоих незнакомых ребят.

– Счастливчик ты, Мыша, – усмехнулся Коля. – Искал одного, а нашел троих… с тобой за грибами, наверно, хорошо ходить.
– А кто все-таки лаял? – задумался Мыша. – С вами собака была?
Коля переглянулся с Тоней и Гришей.
– Собака? Ну, разве что Баскервильская… – неопределенно сказал Коля.
– Скорее, медведь, – поправил его Гриша.
Коля никогда не видел медведей, да и Баскервильских собак тоже, поэтому не стал спорить.
– Теперь вы рассказывайте! – потребовал Мыша. – А то уже скоро придем, а мы с Серым так ничего и не знаем.
И Коля стал описывать свои приключения. Он старался говорить побыстрее, и закончил рассказ к тому моменту, когда они подошли к воротам лагеря.
– Слушайте, а что мы остальным скажем? – вдруг спросила Тоня. – Нам ведь не поверят… И пустят ли нас с Гришей вообще?
– Придумаем что-нибудь, – пообещал Коля. – Это не так уж важно! По сравнению с тем, что произошло.

В лагере было тихо, но в спортзале еще горели окна и доносились звуки музыки.
– Ого, до сих пор гуляют! – удивился Коля. – Это хорошо, может, в суматохе и не заметили, что нас не было.
В четвертом корпусе тоже светилось окно, правда, только одно. Они по очереди проскользнули в теплый коридор, стараясь не слишком шуметь.
Серый подождал, пока все пройдут, и негромко сказал Мыше, который распутывал шнурок на ботинке:
– Слушай, ты это, насчет того пупса… ну, которого отдали этим самым. Не злись, короче.
– Да я не злюсь… хорошо, что так получилось, он вон всех спас! Получается, что благодаря тебе!
– Точняк! – Серый потрясенно почесал в затылке и посветлел лицом.
Они прокрались по коридору, и Коля осторожно приоткрыл дверь в спальню младшего отряда. Там было все так же пусто, кровати заправлены, подушки белеют ровными треугольниками.
– Ничего не понимаю. Времени уже должно быть… под утро, – сказал Коля. – Я ушел без чего-то там двенадцать.
– А они все еще телевизор смотрят! – догадался Мыша.
Коля осторожно приоткрыл дверь в комнату отдыха. Мыша был прав: там по-прежнему светился экран телевизора, а перед ним сидели малыши.
– Это вы, ребята? – спросила Алла Ивановна, оборачиваясь и щурясь в темноту коридора. – Заходите скорей!
В телевизоре начали бить куранты. Коля переглянулся с друзьями. Мыша дернул его за рукав:
– С Новым годом!
– С Новым годом! Ура! – закричали в комнате.
А толстый Карлсон спросонья крикнул:
– С Днем рождения!
И все засмеялись.

запись создана: 22.12.2014 в 11:55

@темы: Невероятные приключения

---

ГЛАВА X,

в которой капитан Боскан спасает Колю и его друзей

Гриша и Тоня так радовались своей непрозрачности, что на минуту позабыли обо всем остальном.
– А если я вот тут встану, у стены, сквозь меня ничего не видно? А если здесь, напротив входа? Я не просвечиваю? – спрашивала взволнованная Тоня.
Коля встрепенулся:
– Как ты сказала? Напротив входа? А где здесь вход, вроде сплошной камень…
– Ну как же, ты не видишь, что ли? – удивилась Тоня. – Вот здесь, прямо в камне, надо только… ой…
Она растерянно оглянулась на мальчиков.
– Гриша, я не могу пройти! Ведь выход здесь, я ничего не перепутала?
Гриша встал рядом и потрогал рукой гладкую каменную поверхность.
– Все, – лаконично сказал он. – Больше нету.

– Но как же… Мы ведь только что через него зашли сюда, чтобы поговорить с Колей!
– Ну, зашли. А обратно уж не выйдем, – спокойно сказал Гриша. – Мы ведь стали настоящие, понимаешь? И все забыли, что узнали от этих… И больше не можем проходить сквозь камень. Ну, они ходы закрыли для нас. Надо как-то по-другому выбираться.
– Вот это мы попались, – мрачно сказал Коля. – А я-то надеялся, вы все знаете! Такие волшебные, прозрачные…
– Извини, – Тоня посмотрела на него смущенно. – Мы ведь нечаянно.
– Вы не виноваты, – признал Коля. – Я и сам хорош: надо было об этом подумать, когда вы конфеты ели! Ладно, делать нечего, будем искать другой выход. Что это вообще такое, пещера?
– Да, – кивнул Гриша. – Мы сейчас под землей, надо наверх выбираться – видишь, там такое… ну, как будто светлее.
Коля задрал голову: в темной каменной массе и правда слегка светилось маленькое оконце. Ему даже показалось, что в него видны звезды.
– Как же нам туда вскарабкаться? – пробормотал он. – Высоко это, как вы думаете? Давайте поищем, где можно подняться.

Они обошли пещеру, обшаривая стены в поисках удобного уступа или каменной насыпи, по которой можно было бы подняться к выходу, но так ничего и не нашли. Пещера формой напоминала перевернутую чашку: она сужалась кверху, и, хотя стены были неровными, вскарабкаться по ним выше чем на полметра было невозможно. Коля почувствовал, как к горлу комом подступает отчаяние, но старался держаться бодро и уверенно.
– Тут всякие камни, – сказал он, – если собрать их в кучу, может быть, с нее получится залезть наверх?
– Камней маловато, – Гриша огляделся. – И мелкие они, а какие побольше – тех нам не сдвинуть.
– Тогда надо подумать, – напряженно размышлял Коля. – Какие еще есть способы… что можно сделать, чтобы подняться повыше? Хотя бы кому-то одному.
Он сел и обхватил голову ладонями. Но в голове, как на заезженной пластинке, повторялась только одна мысль: «Надо что-то делать, надо что-то делать, надо что-то…»
– Коля… – нерешительно позвала Тоня.
– А?
– Я тут нашла…
Коля вскочил на ноги:
– Нашла, как подняться?!
– Нет.
Коля снова поник.
– Я нашла, как спуститься, – сказала Тоня. – Тут у самого пола вроде проход есть… точнее, пролаз. Он куда-то вниз ведет: я камушек туда спустила, и слышно, как он вниз покатился.
– Но нам вниз не надо, нам бы наверх, – совсем расстроился Коля.
Гриша подошел к Тоне, опустился на четвереньки и некоторое время смотрел в пустоту между камнями.
– Попробуем, – сказал он. – Других-то выходов все равно нет. Главное, чтобы там не обрыв. Я первым полезу, я самый большой. Если пролезу нормально, тогда и вы… ну, не застрянете.
– Ладно. Только ты осторожнее там, – Коля с опаской заглянул в пролаз.
Гриша ловко соскользнул в темноту, цепляясь руками за края отверстия.
– Ну, братцы, поехали, – сказал он.
И действительно как будто съехал по наклонному туннелю вниз и скрылся из вида.
Тоня и Коля стукнулись лбами, пытаясь одновременно просунуть головы в пролаз и посмотреть, как там Гриша.
– Порядок, – донеслось оттуда, – тут сразу вниз, а потом, ну, ровно. Сейчас я отползу еще и давайте вы.
– Полезай, – сказал Коля Тоне, – я последним буду.
Тоня аккуратно забралась в пролаз и тоже исчезла в темноте.
Надо держать дистанцию, подумал Коля и помедлил полминуты, пока снизу не донесся уже далекий Тонин голос:
– Коля, давай!
И он, цепляясь за стены и чувствуя, как увлекает за собой мелкие камушки, полез вниз.

Подземный ход шел под уклон плавно, но Гриша ежесекундно ожидал, что он кончится обрывом, и не торопился. Все же он довольно быстро пробирался по узкому туннелю, хотя был выше и шире в плечах, чем Коля. О Тоне и говорить нечего: ей пространства хватало с избытком. А Коля, вроде бы и не толстый, полз медленно, то и дело задевая рукавами холодные каменные выступы справа и слева. Он старался прижиматься животом к поверхности как можно плотнее, но раз или два все-таки ударился головой о камни сверху и порадовался, что на нем толстая теплая шапка. Полы пальто задирались и мешали ползти. А самое неприятное – в ребра Коле упирался Боскан, припрятанный за пазухой. Коля совсем забыл о нем, но Боскана, похоже, это не устраивало, и он чувствительно двинул Коле в бок своей единственной ногой при первом удобном случае. Кругом была полная темнота, и Коля уже с трудом понимал, где тут верх, а где низ. Он бы и вовсе запутался, если бы Боскан не напоминал о себе, время от времени впиваясь какими-то углами в Колино межреберье.

Коле показалось, что прошло не меньше часа, когда его окликнула Тоня:
– Коля, подожди, не спускайся!
– Что там? Ход закончился? – с надеждой спросил Коля.
– Нет, Гриша говорит, отдохнуть надо…
Отдохнуть, конечно, не мешало. Коля совсем выбился из сил. Может, не стоило им сюда забираться? Они и так были где-то под землей, а теперь спустились, наверное, еще на километр! Ну ладно, пусть не километр, пусть сколько-то метров, все равно – зачем? Им надо наверх, к свету и воздуху!
Тоня крикнула снизу, чтобы он спускался дальше, и странное путешествие продолжилось. Путешествие к центру Земли, подумал Коля.
На этот раз прошел не час, а целая вечность, когда его снова позвала Тоня.
– Осторожно, – крикнула она, – тут как бы ступенька и совсем узко, а дальше…
Он не расслышал, что там дальше, потому что Тоня ойкнула и замолчала.
– Что? Что такое? Тоня, ты цела? – заволновался Коля.
– Ага, – донесся до него голос Гриши. – Давай к нам, тут совсем свободно!
Коля заторопился из последних сил, передвинув Боскана под мышку, чтобы он не вздумал лягаться на ступеньке. Своды пролаза стиснули бока, но Коля не испугался, помня о предупреждении Тони. В ту же секунду он почувствовал, что ноги повисли в воздухе.
– Слезай, не бойся! – сказал совсем близко Гришин голос, а потом Колю ухватили за ноги и выдернули из пролаза, как пробку из узкого горлышка бутылки.
Было по-прежнему темно, но Коля понял, что они снова оказались в пещере, на этот раз совсем небольшой. Но после узкого тоннеля было приятно снова чувствовать вокруг пустоту.
– Ну, отдохнули? – спросил Гриша через минуту, когда Коля и Тоней перевели дух. – Надо дальше. Там вроде нормальный ход теперь, я уже посмотрел… ну, нащупал его.
– Наверх? – с надеждой спросил Коля.
– Вниз.
Они помолчали. Коля вдруг понял, что ему все равно. Он слишком устал и упал духом, он слишком отчетливо ощущал над головой тонны сплошного холодного камня, которые навсегда – теперь Коля в этом не сомневался – отделили их от внешнего мира. Он будет делать так, как скажет Гриша. А когда сил не останется, ляжет прямо на камни и не будет больше шевелиться, пусть хоть ногами его бьют.
– Все, пошли, – сказал Гриша. – Я впереди.
– Давайте держаться за руки, – предложила Тоня, – чтобы не потеряться. Ничего же не видно, а вдруг там лабиринт?
Коля взял ее за руку и вздрогнул: пальцы у Тони были совсем холодные.
– Ох, вы же раздетые! – спохватился он. – Тут ведь холодрыга… Я сейчас тебе свое пальто дам!
– Да ну, ерунда, – отмахнулась Тоня. – Мне не холодно. А тебе, Гриша?
– И мне тоже.
Коля внимательно присмотрелся к ним: если не мерзнут, может, волшебство снова вступило в силу? Тогда они должны стать прозрачными и немножко светиться, как раньше… Но ни Тони, ни Гриши он в темноте не разглядел.
– Пошли, – поторопил Гриша.
Коля снова сжал Тонины пальцы и послушно двинулся следом за ней.

Дальше они шли по узкому, хотя довольно высокому коридору – по крайней мере, Коля не стукался о потолок головой, да и Гриша вроде бы тоже. Несмотря на усталость, идти было легче, чем ползти, но этот проход, как и прежний, неумолимо вел их вниз.
Пол был неровный, приходилось переступать через камни, и Коля поминутно спотыкался. Гриша вдруг остановился:
– А ну-ка, постойте. Тут ступеньки какие-то, как будто лестница. Я пройду немного вперед.
Коля услышал, как он сделал несколько осторожных шагов.
– Ага, лестница! Только разрушенная немного, так что шагайте потише.
Коля нашарил ногой, где начинаются ступеньки, и стал спускаться. Держаться за руки теперь было неудобно, и они шли по одному. Гриша намного опередил их, чтобы разведать путь: его силуэт маячил далеко внизу.
Силуэт?! Коля остановился… Как же так? Ведь здесь кромешная тьма, ведь он только что ничего не видел… Он закрыл глаза, подождал немного, открыл их снова… точно, так и есть! Где-то впереди слабый свет, и Гришина фигура выделяется темным контуром…
– Тоня! Смотри! Эй, Гриша, что это такое светится?
– Подождите, – крикнул Гриша, – я сейчас гляну, стойте там пока!
Следующая минута тянулась для Коли едва ли не дольше, чем все их бесконечное путешествие в темноте.
– Есть! – донесся звонкий Гришин голос. – Идите!
Коля заторопился, стараясь не наступать Тоне на пятки и боясь надеяться… на что? Он и сам не знал.
Вскоре они снова увидели Гришин силуэт – отчетливый на фоне просвета между камнями. А в просвете – белый снег, посеребренный лунным светом.

Они выбежали под открытое небо, не веря своим глазам: над головой луна и звезды, под ногами снег, кругом кусты и деревья.
– Ура! Ура-а-а! – завопил Коля и бросился обнимать друзей.
Гриша на радостях хлопнул его по спине так, что чуть не опрокинул в сугроб, а Тоня расцеловала их обоих. Коля вздрогнул: губы у нее были как ледышки. Он оглянулся на Гришу: тот с удивленным видом растирал щеки и нос.
– Холодно, – растерянно сказал он. – Тонь, ты не мерзнешь?
– Ой… – Тоня обхватила себя руками, – еще как мерзну!
– Вот и кончилось волшебство, – сказал Коля, расстегивая пальто. – Лучше бы оно еще немножко подержалось, пока добежим до лагеря.
Он отдал пальто Тоня, оставшись в свитере. Шапку и шарф протянул Грише и виновато вздохнул:
– У меня больше и нет ничего…
– Маловато на троих, – согласился Гриша. – Говоришь, лагерь рядом? Знаешь, куда идти?
Коля огляделся: они стояли на вершине поросшего лесом холма, откуда вся местность была как на ладони. Вон там начинается овраг, дальше – пруд. А с другой стороны должен быть лагерь. Не так уж близко…
– Придется поднажать, – сказал он. – Чтобы не замерзнуть. На бегу согреемся, а дома горячий чай!
– Я только не поняла, – сказала Тоня, застегивая пальто непослушными пальцами, – как же так? Мы все время спускались, всю дорогу… а вышли на вершину холма!
– Да, странно, – согласился Коля, пряча Боскана под свитер. – Но по сравнению со всем, что сегодня случилось… сущие пустяки. Ну, двинули?
Бежать у них, конечно, не получилось, пришлось ковылять по сугробам. Легче всех было Тоне: она почти не проваливалась в снег, как и Мыша. «И это хорошо, – подумал Коля, – мы хотя бы в штанах, а у нее ноги голые. Вот бы пригодились сейчас теплые Мышины колготки!»
– Пошли через лес, – сказал он, – срежем немного.
– А не заблудимся? – опасливо спросила Тоня.
– Да не! Это так, перелесок, вон сквозь него поле видно, не промахнемся.

Он решительно шагнул к деревьям, как вдруг сугроб у опушки шевельнулся и из-под снега поднялось что-то огромное, черное и лохматое.
«Медведь!» – промелькнуло в голове у Коли. Тоня завизжала, Гриша, кажется, потащил ее назад, прикрывая собой… И только Коля стоял не шевелясь. Не то чтобы он понимал, что от медведя им не убежать, он просто не мог двинуться с места. Медведь встал на задние лапы и вдруг посмотрел на Колю осмысленным взглядом. В глазах у него зажглись красные искры, и Коля, прощаясь с жизнью, успел подумать, что он уже видел что-то подобное, и удивиться.
Медведь снова опустился на четыре лапы и в один прыжок оказался рядом. От него пахнуло теплом, как от печки. Огромная лохматая голова оказалась на уровне Колиной головы. Коля зажмурился и почувствовал, как плеча коснулось что-то мягкое. Прошла секунда, другая… медведь не торопился хватать его зубами и рвать когтями. Коля открыл глаза: мохнатое чудовище стояло в двух шагах от него, скосив красноватый глаз. Как во сне, Коля выдернул из снега ногу, потом вторую, подошел к страшному зверю, протянул руку и погладил его по спине, как собаку. Очень большую, прямо гигантскую собаку, куда там Баскервильской... Потом оглянулся: Гриша и Тоня смотрели на них во все глаза.
– Ты кто? – спросил Коля.
Чудовище не ответило, только неопределенно мотнуло головой. Возле него было тепло, и озноб от страха и холода у Коли тут же прошел. Странный медведь вдруг подогнул лапы и лег на снег, словно подставляя им спину, чтобы садились.
– Он прокатить тебя хочет, – с трудом выговорила Тоня.
– Я сяду, да? – нерешительно уточнил Коля.
Чудовище опять промолчало.
– Я за тебя подержусь, ладно? – на всякий случай сказал Коля.
Забраться на спину чудовищу оказалось легче, чем он ожидал. Медведь довольно фыркнул, но не двинулся с места.
– Он хочет, чтобы мы все сели! – догадался Коля.
Тоня и Гриша тоже залезли на мохнатую спину, которая свободно вместила бы еще пару пассажиров.
Медведь снова фыркнул, поднялся на ноги и легко побежал по снегу в сторону лагеря. Коля крепко вцепился в жесткую шерсть на его боках. В спину ему сопела Тоня.
– Он теплый такой, – сказала она. – Красота! Как в автобусе едем!
«Только бы он не передумал на полпути к лагерю!» – подумал Коля.
Но удивительный зверь уверенно трусил в нужном направлении, и Коля немного успокоился. Удивляться он уже не мог.

Через несколько минут их мохнатый автобус вдруг замедлил бег, оглянулся, принюхался, шевеля блестящим черным носом, и впервые за все время глухо зарычал.
– Чего это он? – спросил Коля и завертелся, пытаясь рассмотреть, что происходит. – Гриш, ты сзади сидишь, тебе видно?
– Видно, – тут же отозвался Гриша. – Это они…
– Кто?
– Ну, эти самые… Догоняют нас, сволочи!
– Хотят вернуть… – прошептала Тоня. – Дружок, миленький, не отдавай нас!
Коля не сразу поняла, что она обращается к зверю. Зато зверь понял и припустил вперед, взметая снежные вихри. Коля прижался к его спине: не хватало еще упасть! И тогда уже точно достаться… этим!
– Догоняют! – крикнул из-за спины Гриша. – Окружили, гады! А я вам не дамся теперь! Слышите?! И Тоньку не отдам!
Гриша кричал что-то еще, но Коля не разобрал: его голос вдруг стал далеким и тусклым, а в ушах приятно зашелестело… словно теплый ветер перебирает листву на ветвях.
– Вернитесь, – шептал ветер. – Вернитесь, вернитесь, вернитесь! Не бросайте нас! Так грустно, так пусто… Нас осталось так мало, а ведь мы когда-то владели этой землей, и все было хорошо. Мы столько знаем, столько умеем, мы можем научить вас… Мы научим того, кто останется с нами жить… Мы были вам так рады, девочка и мальчик, и еще один мальчик… Зачем убежали? Не бросайте нас… Вернитесь, вернитесь, вернитесь! Нам плохо, плохо, плохо…
Ветер шумел, выдувая из головы мысли и слова. Коля из последних сил прижался к мохнатой спине, в ребра уперлось что-то твердое – Боскан! Коля встряхнулся, силясь поймать ускользающую мысль. Ага, вот оно!
– Стойте! – закричал он в снежную бурю, которую вздымали лапы волшебного медведя. – Подождите! Вам нужен один из нас, да? Чтобы навсегда остался с вами? Сейчас!
– Коля, ты что? – ахнула Тоня где-то вдалеке, хотя Коля чувствовал, что она по-прежнему сидит у него за спиной.
– Сейчас! – повторил Коля, выпрямился и достал из-под свитера Боскана. – Вот, смотрите! Возьмите его, пусть живет у вас!
– Обма-а-а-нщик! – взвизгнул ветер, ушам стало больно. – Не настоящий мальчик, игрушка, безделка, чепуха!
– Это Боскан – чепуха? Да много вы понимаете! Он пират, он испанский капитан, он герой… Он потерял глаз и ногу в сражениях! Он любил девушку и тоже ее потерял… У него теперь душевная рана, ее надо лечить… – Коля лихорадочно припоминал, что там еще насочинял Мыша. – Он помогает всем униженным и оскорбленным! Он и вам поможет, если попросите, он самый добрый и благородный! Он настоящий, он будет вам другом!
Ветер в ушах затих. Коля вдруг понял, что они не движутся: медведь замер на месте, снежные брызги улеглись. Стало совсем тихо. Тоня позади шмыгнула носом. Примут ли они, эти самые, подарок?.. Коля осторожно оглянулся, и тут же в ушах прозвучал… на этот раз не шелест, а просто голос: «Не смотри! Не смотри на них!» Коля послушно зажмурился и наугад протянул Боскана в пустоту.
Прохладные тонкие пальцы прикоснулись к его руке, соскользнули с нее и бережно взяли Боскана. Коля сидел неподвижно, не раскрывая глаз, пока Тоня не спросила робко:
– Коленька, ты что? Ты спишь?
– Они ушли? – спросил Коля.
– Ага… взяли твоего пупса и ушли.
И Коля открыл глаза. Кругом было пусто – черный лес, белый снег, а на снегу – странные следы, словно кто-то ходил по нему в одних носках.
Медведь переступил с ноги на ногу, Коля покрепче ухватился за густой мех, и они поехали дальше. Их мягко покачивало, от медведя шло ровное тепло, и Коля не заметил, как по-настоящему заснул.

запись создана: 20.12.2014 в 18:35

@темы: Невероятные приключения

---

ГЛАВА IX,

в которой обнаруживаются удивительные свойства монпансье

– Здравствуй, мальчик! Тебя Колей зовут?
Коля вздрогнул и поднял голову. Сквозь слезы он увидел перед собой только светлое пятно. Пришлось хорошенько протереть глаза, чтобы понять, кто это тут опять заводит с ним разговор.
Возле камня стояла девочка, ровесница Коли или чуть помладше. В пионерском галстуке, белой рубашке и юбочке, волосы коротко острижены, на голове беретка, на рубашке блестящий значок. Как ни растерян был Коля, но он тут же вспомнил, что похожую девочку Мыша заметил тогда в окне в «Веселой семейке». Только одну важную деталь Мыша упустил – девочка в беретке была полупрозрачной: сквозь нее Коля смутно различал очертания камня.

– Ты кто? – хрипло спросил Коля, голос его не слушался. – Ты… это опять обман? Что вам от меня нужно?!
Он встал на ноги, шагнул к прозрачной пионерке и протянул руку, намереваясь толкнуть ее. Девочка не двинулась с места, а за спиной у Коли раздался смутно знакомый спокойный сипловатый голос:
– А ты не пхайся, нечего тут.
Коля резко обернулся и увидел еще одну прозрачную фигуру: высокий, слегка сутулый мальчик в мешковатых штанах и рубашке с закатанными рукавами. Рыжеватые вихры смешно топорщатся на затылке, на носу веснушки. Совершенно обычный парень, если не считать того, что сквозь него просвечивает каменная стена.
Держать их обоих в поле зрения было трудно, Коля остался стоять лицом к мальчику, который был крепче и, наверное, опаснее хрупкой девочки. Хотя кто их знает, этих лживых медуз… Девочка словно прочитала его мысли, подошла к своему вихрастому приятелю и мягко сказала:
– Ты нас не бойся, Коля, и не злись на нас. Мы не виноваты. Мы здесь жертвы, как и ты.
– Я не жертва, – сказал Коля как можно внушительнее. – Держитесь-ка от меня подальше!
– Да мы тебя и не трогаем, – удивилась девочка. – Меня Тоней зовут. А это, – она взяла за руку вихрастого, – Гриша.
– Так я вам и поверил! Тут вот один тоже прикидывался, что он Мыша…
– Мыша – это братишка твой? Тот, с которым ты в лагерь приехал?
– Все-то вы знаете!
Коля тяжело опустился на камень, на котором только что сидел лже-Мыша. Он вдруг понял, что очень устал. И еще должен бы замерзнуть, но почему-то не чувствует холода. Совсем как эти… прозрачные.
– Вы кто такие? – спросил он сердито.
Прозрачные переглянулись.
– Ну, мы люди были, – сказал Гриша. – Такие же, как ты. Тоня вот пионерка, а я – так… ну, дефективный.
– Как это? – не понял Коля.
– Гриша был беспризорник, – пояснила Тоня. – Бездомный, понимаешь? Давно, много лет назад. А потом попал сюда, как и я.
– Что вообще происходит? – Коля старался говорить спокойно, хотя внутри все дрожало и губы прыгали.
– Так ты это… ну, слушай, когда говорят, – сказал Гриша. – Тонька расскажет, она лучше умеет.
Тоня села на камень рядом с Колей и разгладила юбку на коленях.
– Только побыстрее, – попросил Коля, – мне уже пора, в лагере, наверно, потеряли!
– Об этом не беспокойся, – Тоня грустно улыбнулась. – Тут он тебе правду сказал: для тебя теперь время идет иначе, и спешить уже некуда.
Коле это очень не понравилось, но он промолчал. Еще не факт, что симпатичная Тоня говорит правду, а не врет на каждом слове, как тот, который притворялся Мышей. Что ж, послушаем, решил Коля.
– Давным-давно здесь, на этой земле, жил маленький народец, – начала Тоня. – Очень давно, еще до того, как появились люди.
– Обезьяны, что ли? – фыркнул Коля. – Макаки какие-нибудь?
– Нет, – серьезно ответила Тоня. – Обезьян, наверное, еще не было, а маленький народец уже был и хозяйничал тут вовсю. А потом они сделали что-то плохое… я не знаю точно, но, в общем, какую-то ошибку сделали. И пошел огненный дождь и всех их испепелил. Земля уцелела, горы и лес, и все животные. А эти, которые были с самого начала, погибли почти все. Только некоторые спаслись: они забились поглубже под землю, в пещеры, и переждали, пока все закончится. И потом еще долго не решались выходить под открытое небо, так и жили там, в пещерах.
– Лучше бы и не выходили, – сказал сквозь зубы Коля, который уже догадался, кому он обязан этим неприятным приключением.
– Может, и лучше, – Тоня пожала плечами. – Но это люди из вызвали из-под земли. Стали строить здесь шахты, потом проложили туннель, разрушили пещеры и потревожили этих, которые там прятались. И пришлось им выбираться из-под камней.
– Вышли они из-под камня, щурясь на белый свет, – пробормотал Коля.
– Что? – переспросила Тоня. – Ну да, вышли на свет, глядь – а кругом люди, толпы людей, десятки и сотни!
– Кошмар! – ядовито заметил Коля.
– Кошмар, – серьезно согласилась Тоня. – Люди – такие здоровенные шумные верзилы, все тут переменили и хозяйничают на земле, у которого раньше были совсем другие хозяева. А потом эти, прежние, присмотрелись и заметили, что у дурацких людей есть дети. Такие маленькие, хорошие, похожие на самих… на этих, прежних. У них-то своих детей нету. Только вот человечьи дети быстро вырастают и становятся взрослыми.
– Погоди-ка… я понял! – Коля подскочил на месте. – И эти ваши… они стали воровать детей из пионерских лагерей и оставлять их у себя? Чтобы те никогда не вырастали, оставались всегда детьми?
– Да. Они умеют делать так, что человечий ребенок навсегда остается ребенком.
– Ага, только становится от этого немного прозрачным… и в нем просвечивает последний в жизни ужин, – нервно захихикал Коля.
– Правда, что ли, просвечивает? – Гриша озадаченно посмотрел на свой живот.
– Да нет, это я так… А вас, значит, эти самые похитили?
– Ну, – Гриша кивнул. – Меня силком загнали. Да ты знаешь, я же рассказывал.
– Когда это? – удивился Коля. – Ты молчишь все время.
– Я в лагере у вас рассказывал. Ну, когда вы там байки травили в темноте.
Коля хлопнул себя по лбу: понятно, почему Гришин голос показался ему знакомым!
– Так это твоя была история? Про то, как ты украл лепешку, а потом тебя какие-то чудовища погнали в лес, и ты там провалился под землю?
– Ага. Это я приходил. Хотел там побыть немного с вами. Я тоже такое любил, чтобы сидеть у костра. А теперь уж… – Гриша насупился и замолчал.
– Ясно. А ты, Тоня? Тебя тоже похитили?
– Я сама виновата, – вздохнула Тоня. – Бродила тут везде одна, никого не хотела видеть, ни подружек своих, никого…
– Почему? Поссорилась с ними?
– Нет, не то. У меня просто… я сирота, как Гриша, – она замолчала.
– Ну, у меня мамка давно померла, – пояснил Гриша, – а отца сроду не было. Ну нет так нет, что поделаешь. А у Тони тоже умерли оба, давно уж … сколько лет, а она все помнит.
– Мы жили в Ленинграде, – сказала Тоня, – потом война началась. Меня эвакуировали сюда, на Урал. А мама с папой там умерли. Я тут, когда приехала, не хотела ничего и ни с кем не разговаривала. Убегала одна в лес. И однажды села отдохнуть, а тут они… эти самые. Как начали мне шептать на ухо, чтобы я оставалась с ними, что они меня любить будут и жалеть и все такое… Я еще подумала: снится мне это, что ли? А потом очнулась – уже здесь. Плакала, хотела убежать, да от них не убежишь… Гриша вон тоже пытался, сначала один, а потом мы вместе. Он уж к этому времени совсем прозрачный стал, как сейчас, он тут подольше живет.
– А Мыша тебя в «Веселой семейке» видел, – невпопад сказал Коля.
– Я тоже его видела. Я там гуляю иногда. Там в одном доме пианино старое, сломанное, но играть еще можно. А в «Светлячок» не хожу, это Гриша любит. Он все хочет, чтобы поближе к людям…
Коля прошелся мимо них, почесывая затылок в надежде, что там получше уляжется все то невероятное, что с ним случилось и что он услышал.
– Получается, вы не пленники тут в этой пещере? Можете ходить везде, в лагерь вот?
– Можем, только что толку? Сам видишь, какие мы… Нас люди не замечают обычно, а если заметят – пугаются и бегут прочь.
– Ну это в первый раз испугаются! Во второй раз испугаются поменьше, в третий уже можно будет поговорить, а потом привыкнут… Вы бы рассказали про все, а то ведь эти ваши, как их там… они еще сколько детей похитить могут!
Тоня покачала головой:
– Рассказать мы не можем. Эти… они ведь все понимают. Они нас так заколдовали, чтобы мы людям ничего выдать не могли. Гриша вон пытался, рассказал вам свою историю, да что толку? Никто ведь не поймет.
– Ох, ну и твари они, эти ваши! Злобные твари! – Коля скрипнул зубами.
– Они не то чтоб злые, – Тоня нахмурилась. – Они нас не обижают. Даже наоборот, сами волшебные – и нас немножко волшебными сделали. Мы с Гришей ни холода не знаем, ни голода, ни болезней.
– И что, вам не хочется вернуться назад? К людям? – не поверил Коля.
Тоня шмыгнула носом и отвернулась, а Гриша ответил:
– Хочется! Еще как хочется. Тонька говорит, не обижают… А по-моему, сволочи они! Я из-за них не человек вовсе, а так, сопля прозрачная. Это дело, что ли?
– Ух, гады! – Коля сжал кулаки. – А мы все равно сбежим отсюда!
– Сбежать можно, – медленно проговорила Тоня. – Мы-то всегда уйти можем, а вот тебе сложнее будет – ты пока еще настоящий мальчик, тебе наши волшебные выходы не откроются. Но мы придумаем что-нибудь!
– Ну вот! А там посмотрим! Может, вас вылечат от этого вот… от прозрачности! Сейчас знаете какие успехи в медицине?
Гриша посмотрел на Колю, потом перевел взгляд на Тоню. В его равнодушном голосе зазвучала надежда:
– Тоня, ты ведь говорила, есть средство, чтобы нам тоже стать настоящими?
– Есть-то оно есть, я случайно узнала. Подслушала их разговор… ну не то чтобы разговор, не то чтобы подслушала, но поняла, что это с нами не навсегда, что есть какое-то… снадобье, что ли, чтобы нам снова стать нормальными. Но они все равно осторожные были, так и не сказали, что для этого надо сделать.
– Это мы выясним! – подбодрил ее Коля. – Тольеок сначала надо вернуться. А эти ваши, как их там, они вроде слабаки?
– Почему это слабаки? – удивился Гриша.
– Ну, Тоня сказала – маленький народец… То есть они мелкие, да? Как они вообще выглядят?
Тоня с Гришей беспомощно уставились друг на друга.
– Ну что, они как карлики? – подсказал Коля. – Как лилипуты? Гномы, да? Как в сказках…
– Н-нет, – протянула Тоня. – Они просто… ну просто маленький народец, как их еще назвать?
– Какого они роста? – терпеливо спросил Коля. – Как я? Как ты? Мне по пояс или по плечо?
– Н-нет… понимаешь, они такого роста… они никакого роста. У них вообще нет роста.
Коля присвистнул.
– Они как муравьи, что ли?
– Да какие муравьи, – засмеялся Гриша. – Они такие же, как мы... только другие!
– М-да, – в свою очередь протянул Коля, – с вами каши не сваришь. А и ладно! Большие они там или маленькие, а только я не собираюсь из-за этих гадов превращаться в студень. Это вы сироты, вам все равно, а меня мама с папой ждут!
– В башке у тебя уже студень, – сказал Гриша, – вместо мозгов.
– Ой, – смутился Коля, – я не то хотел сказать… Вам тоже домой хочется, я понимаю. Это я так… от волнения.
– Нас никто не ждет, – сказала Тоня. – Но здесь мы уже тоже не можем… тошно!
– Ну ничего, – неловко сказал Коля. – Вот вернемся и найдем вам дом. Может, у вас еще родственники есть, возьмут к себе жить. Или у нас, хотите? Мыша обрадуется!
– А тебя ведь сюда на него заманили, да? На твоего брата? Они такие, сразу чуют, как лучше поймать того, кого выбрали.
– Ага… А я, дурак, сразу поверил! Они, гады, еще варежку у Мыши украли, представляете? Специально украли, а потом натоптали следов, как будто он пошел в лес, и варежку там бросили… Вот, видали?
Коля потянул варежку из кармана. Она за что-то зацепилась и не хотела вылезать. Коля дернул посильнее – вместе с варежкой из кармана вывалился какой-то твердый предмет и со стуком упал на землю.
Коля от неожиданности отскочил, но это оказалась всего лишь коробочка леденцов, про которую он совсем забыл, – подарок того бородача из поезда.

– Что это у тебя? – заинтересовался Гриша. – Ого! Лампасье!
– Мон-пан-сье, – поправил его Коля.
– Я такое в магазине однажды видал, – сказал Гриша. – Ну, хотел украсть, да не вышло. Загребли меня – и на перевоспитание… Только я все равно сбежал. Сладкие они, да?
Коля потряс коробочку – осталось ли что-нибудь? Жестянка многообещающе загремела.
– Угощайтесь! – Коля протянул им раскрытую коробочку. – Зеленые – самые вкусные. Мыша так говорит, а уж он в этом деле понимает.
Гриша взял конфетку и засунул за щеку. Лицо у него стало сосредоточенное и чуть глуповатое.
– А я красную попробую, можно? Спасибо… – Тоня тоже отправила в рот леденец. – Вкусно как! Она немножко кисленькая.
– Ух, какой я голодный! – вдруг сказал Гриша. – Как будто сто лет не ел.
– Ну, сто или не сто, а много лет прошло с той лепешки, – кивнула Тоня.
– Берите еще!
Коля передал Грише коробочку и отошел в сторонку, чтобы не смущать Тоню, которая стеснялась брать конфеты щепотью, как это уже делал Гриша.
Что-то в происходящем заставило Колю насторожиться, и он все-таки оглянулся на своих новых друзей: они неуловимо изменились. Те же галстук и беретка у Тони, вихры на затылке и заштопанная рубашка у Гриши, но что-то не так…
– Стойте! – заорал Коля.
Тоня вздрогнула и посмотрела на него испуганно, а Гриша от неожиданности с хрустом разгрыз леденец во рту.
– Вы ничего не замечаете? – с волнением спросил Коля. – Ничего такого странного?
– Вроде нет, – осторожно сказала Тоня, – а что?
– Ну-ка, Гриша, съешь еще конфету… нет, лучше сразу две. Тоня, смотри на него внимательно!
Гриша не заставил себя упрашивать и охотно положил в рот несколько леденцов.
– Теперь видишь? Тоня, ты видишь?!
– Не может быть… – Тоня прижала кулачки к щекам. – Неужели…
– Да фто шлуши… – Гриша проглотил остатки конфет и заговорил отчетливо, – что случилось?
– Ты уже не такой прозрачный! – сказал Коля. – Я сразу не понял, а теперь точно вижу – чем больше конфет вы съедаете, тем нормальнее становитесь! Я вот сквозь Гришу уже почти ничего не вижу… Тоня пока просвечивает немного. Ну-ка, сколько там еще в банке осталось?
Они поделили последние конфеты на двоих. Гриша порывался уступить Тоне часть своей доли, потому что он и так уже съел больше. Тоня не соглашалась, упирая на то, что она меньше ростом и леденцов ей тоже, наверное, требуется меньше.
– Ешьте по одной – сначала Тоня, потом Гриша, – предложил Коля. – А я буду смотреть, чтобы вы одновременно делались непрозрачными.
Через пять минут рядом с ним стояли совершенно настоящие и ни чуточки не прозрачные мальчик и девочка.
– Вот и все! – сказал Коля. – Вот и весь секрет этих ваших, как их там… Не такие уж они всемогущие.
– Тонька, не реви, – сказал Гриша.

– А я и… ик… и не реву… – всхлипнула Тоня.

запись создана: 19.12.2014 в 14:49

@темы: Невероятные приключения

---

За что? :(

@темы: хотелки

---

ГЛАВА VIII,

в которой Коля начинает спасательную операцию

Следы Мыши, как сначала показалось Коле, вели к спортивному залу, где шло веселье. Но не доходя до крыльца они обогнули здание и стали удаляться куда-то в сторону. «И правда, зачем бы он пошел с санками в спортзал?» – подумал Коля, чувствуя, что на лбу, несмотря на мороз, выступает пот.
Он двинулся дальше: следы тянулись цепочкой в свете фонарей – мимо четвертого корпуса, где тускло горел свет, мимо пустого и темного пятого корпуса, между столовой и медпунктом, вокруг беседки… У Коли шевельнулось подозрение, он заторопился вперед: так и есть! Следы вывели его к воротам лагеря.
Ворота, разумеется, были закрыты на ночь, но Коля уже знал от Васи, что упругая металлическая сетка в одной из секций забора рядом с входом снимается с крючков, открывая доступ наружу, за территорию лагеря. Оказывается, Мыша тоже это знал. Коля склонился к следам: вот здесь Мыша оставил санки, потоптался у забора, вынимая сетку, да так и оставил ее… Вернулся за санками и пошел вместе с ними дальше по нетронутому белому снегу.

Ветер совсем утих, облака разошлись и на небе сияла ледяным светом огромная луна. Коля отчетливо видел следы Мышиных ботинок и две тонкие полоски от полозьев санок, которые вели в сторону оврага. Что же делать? Коля в отчаянии оглянулся на огни корпусов. Позвать вожатых? Мыша тайком ушел из лагеря кататься на санках в овраге, за это его совершенно точно исключат, если только узнают! Паша, наверное, не выдаст, если его попросить… Как он там говорит? Платон мне друг, а от истины не убудет? Нет, нехорошо заставлять Пашу опять врать. Да и что такого случилось? Надо догнать Мышу и вернуть, только и всего! И никто не узнает! Коля еще раз оглянулся назад, на этот раз с опаской – не заметил ли его кто-нибудь? Например, Серый, которого что-то не было видно на танцах… Нет, вроде бы все тихо.
Коля осторожно пролез через отверстие в заборе и решительно зашагал по Мышиным следам. Хорошо бы с утра снова пошел снег, чтобы их замело… а то увидит кто-нибудь, все и раскроется. Ладно, выкрутимся, подумал Коля. Главное – поскорее догнать Мышу и вернуться в лагерь.

Мыша, похоже, ушел уже давно и успел забраться далеко. Там, где легкий Мыша беспрепятственно проходил по насту, прикрытому пушистой пеленой свежего снега, Коля, как обычно, проваливался по колено, а то и глубже, и поэтому продвигался медленнее, чем хотелось. Ему стало жарко.
– Ну, Мыша… ну, погоди! – пробормотал Коля, останавливаясь, чтобы перевести дыхание.
Надо было хорошенько разозлиться, это прибавляло сил и решимости, но вместо злости внутри шевельнулась глухая тоска. Коля огляделся: белый снег, черный лес, белая луна и черное небо – похоже на сон. Но ведь он не спит, нет? Коля встряхнулся, шапка съехала набок, по мокрому затылку как будто зашарили чьи-то холодные пальцы. Нет, не сон, надо идти дальше, так и замерзнуть недолго. Ох, а как же Мыша?
Коля поправил шапку и пошел, стараясь ступать осторожнее. Было тихо, и он вдруг подумал, что скрип снега под ногами разносится далеко вокруг. Ну и пусть! От кого ему здесь прятаться? Кого бояться? Коля запел негромко:
– Гвоздь программы – марафон,
А градусов – все тридцать,
Но к жаре привыкший он –
Вот он и мастерится!
С песней шагалось веселее и Коля, приободрившись, добавил громкости:
– Я посмотрел бы на него,
Когда бы минус тридцать!
А теперь – достань его…
Он не успел закончить куплет – оступился, потерял равновесие и провалился по пояс. Сердце тут же бешено и больно заколотилось в груди, сдавленной снегом, стало трудно дышать. Коля вдруг понял, словно увидел со стороны, как он беззащитен, барахтающийся в снежном крошеве. Случись что – даже побежать не сможет или что там еще… на дерево залезть. Он нащупал ногой твердую кочку в глубине снежного болота и выбрался из западни. Уф… так и помереть недолго от страха, вдруг подумал Коля. Как там было в песне на пластинке у папы – «Ваш сиреневый трупик окутает саваном тьма…» Сердце стучит, вот-вот выпрыгнет из груди! Мама так говорит, когда волнуется. Коля растер варежками лицо и уши. Что бы сказала мама, если бы узнала, что он ищет Мышу ночью на краю темного леса? Надо идти дальше. Овраг уже совсем рядом.
Коля отряхнулся. Стряхивайте снег и вытирайте обувь у входа… Ох, и задаст он Мыше, ох и стряхнет с него снег, когда найдет! Коля наконец по-настоящему разозлился. Он огляделся в поисках знакомых следов – вот они… странное дело, почему-то свернули вовсе не в сторону оврага, а прямиком к лесу. Зачем Мыше идти в лес? Там и на санках не покатаешься, и вообще… темно и, честно говоря, страшно. Отсюда еще видны огоньки лагеря, а из леса уже нет. Ну ладно, вернутся они по проторенной дорожке, не заблудятся. Волков ведь тут нет. Валина бабушка говорила, что нет. Волки на самом деле не серые, точнее, они серые с желтизной, и хвост у них пушистый такой… Коля однажды видел волка в зоопарке и объяснял совсем маленькому Мыше, что это за зверь. Найти бы поскорее этого шалопая, а там уж Коля ему объяснит, все объяснит, мало не покажется! Коля двинулся дальше, радуясь, что небо ясное и следы хорошо видно. Но через несколько шагов, когда он оказался в лесу, среди мохнатых черных елок, идти стало сложнее.

Коля остановился. Протер глаза и еще раз посмотрел себе под ноги. Что за ерунда? Мышины следы исчезли! Следы ботинок с крестообразным надрезом и следы маленьких санок рядом с ними одновременно прервались, словно Мыша вместе с санками взлетел на небо… или взобрался на дерево, но до ближайшего дерева было еще несколько метров. Коля присмотрелся и понял, что Мышины следы не просто исчезли, а резко сменились другими, как будто он снял ботинки и пошел дальше… непонятно даже, в носках, что ли? Где-то Коля уже видел эти странные отпечатки на снегу – словно маленькая ступня без пальцев.
Он ахнул и попятился. Точно, это те самые следы, которые они с Мышей видели в заброшенном лагере «Веселая семейка»! Следы, оставленные непонятным существом, которое здесь, на этом самом месте, схватило Мышу… вместе с санками… и что? Унесло его в лес?
Надо бежать в лагерь за помощью, подумал Коля, медленно отступая назад и вздрагивая при каждом звуке. Что бы тут ни случилось, одному ему не справиться. Это что-то… непонятное, невозможное, такого не бывает. Через минуту он снова оказался на опушке, на краю снежного поля, под ослепительной и равнодушной луной. Какая ясная и жуткая ночь… Мыша, Мыша, что ты наделал? Коля повернулся к лесу спиной и собрался припустить бегом до самого лагеря, но вдруг заметил на снегу какой-то предмет. Шагнул к нему – это оказалась Мышина варежка. Коля поднял ее и на мгновение задумался: что-то тут не так, с этой варежкой. Мыша обронил ее и не заметил? Да, странно, но что-то еще в этом есть неправильное. Мыша потерял варежку, сунул, наверное, левую руку в карман… ага, вот оно! Варежка с левой руки – та самая, которую он потерял на второй день пребывания в лагере, да так и не нашел. И теперь носит другую пару, синие со звездочками, а это зеленая в полоску. Как она здесь оказалась? Ох, ладно, это все неважно, надо бежать за помощью!
За спиной Коли, где-то далеко в лесу раздался треск, как будто ломают ветку дерева. А потом послышался слабый вскрик и плач. Колю словно ударило током: это Мышин голос, это он плачет в лесу! Нельзя терять ни секунды! И Коля снова бросился в лес.

Он бежал, оступаясь и проваливаясь в снег, стараясь не терять из виду странные беспалые следы. Коля никогда не ругался, хотя знал несколько подходящих слов. И теперь с их помощью на ходу изобретал новые сложные ругательства – сначала одними губами, беззвучно, потом в голос, но негромко – было страшно шуметь.
Долго ли еще бежать? Мышин голос вроде звучал совсем рядом, но кругом только снег, кусты и елки. Коля не заметил, в какой момент странные отпечатки сменились обычными Мышиными следами… вот и полоски от санок рядом! Но удивляться и раздумывать было некогда. Мыша просто заблудился. Заблудился и плачет один в лесу. Что бы ни случилось, Коля его найдет и вернет домой! Так нельзя… Так не должно быть! Мыша должен в этот час лежать в кровати, дома, в тепле и покое, а не плакать от страха в холодном лесу, не понимая, что происходит и как спастись…
– Мыша! – вдруг заорал Коля неожиданно для себя. – Мыша, я иду! Не бойся, я с тобой! Я тебя не отдам! Мы-ы-ыша!
Земля вдруг ушла из-под ног, в ушах зазвенел собственный вопль, и Коля заскользил куда-то вниз. Снег набился в нос и рот, залепил глаза. Коля вскочил на ноги, провел рукой по лицу – странно, снег совсем не казался холодным, колючим и мокрым, просто мягкий и белый, как ватный сугроб под елкой. Кругом было тихо и темно.
Когда глаза немного привыкли к темноте, Коля различил в сумраке стены, вроде бы каменные… где это он? Похоже, провалился в ущелье. Ох, беда… Он перевел дыхание, закрыл глаза, сосчитал до десяти и снова огляделся. Да, кругом камни, а впереди, кажется, пробивается сверху свет луны – может, там есть выход? Коля сделал несколько шагов вперед, внимательно глядя под ноги – не хватало споткнуться и сломать себе что-нибудь. Или провалиться еще глубже, куда-нибудь совсем в тартарары. Стало светлее, даже видно отдельные камушки под ногами. Коля поднял глаза, чтобы определить, откуда падает свет… и замер.
Прямо перед ним на камне сидел, нахохлившись, Мыша. Он уже не плакал, только смотрел печально мокрыми темными глазами.
– Мыша, – прошептал Коля.
Моргнул несколько раз, чтобы убедиться, что это ему не кажется, и заорал:
– Мышище! Куда ты пропал?!
– Я не пропал, – тихо сказал Мыша, глядя на него и не двигаясь с места. – Я жду тебя здесь.
Коля бросился к нему, но Мыша вдруг соскользнул с камня и встал за ним, не сводя с Коли внимательных глаз.
– Мышище… ты чего? Ты испугался? Как ты вообще сюда попал? Пошли скорее! Ох, как я волновался! Чуть сердце не выпрыгнуло!
– Я не пойду, – прошелестел Мыша странным голосом, словно у него болит горло.
– Чего? Не болтай ерунду! Давай отсюда выбираться, должен быть выход! Ты тоже провалился, да?
– Нет, Коля, я не провалился. Просто спустился и ждал здесь тебя.
– Ждал меня? Зачем?
– Я не хочу оставаться тут один. Будем жить здесь вместе.
Коля поперхнулся и переспросил:
– Чего-чего? Жить здесь? А, ты шутишь, что ли? Слушай, некогда шутить, нам надо в лагерь бегом.
– Не спеши. Теперь уже некуда спешить, Коля. Время для тебя идет по-другому теперь, ты чувствуешь?
– Ничего я не чувствую! Не сочиняй!
Коля шагнул к брату, собираясь взять его за руку, но Мыша как-то ловко ускользнул от него.
– Если прислушаешься к себе, то почувствуешь, – сказал Мыша. – И все поймешь. Ты ведь и так все понимаешь в глубине души, да? Просто не признаешься никому, даже себе.
– Что ты несешь? – беспомощно спросил Коля. – Ты головой ударился, когда падал?
– Нам некуда возвращаться. И незачем.
– Все, Мыша, хватит. Я начинаю сердиться!
– Не надо. Не сердись, я тут ни в чем не виноват.
– В чем не виноват?
– В том, что у нас нет дома. В том, что мы никому не нужны. В том, что о нас никто не вспомнит. Теперь понимаешь?
– Мыша, ты с ума сошел? У нас мама и папа, ждут нас дома…
– Коля, ты ведь умный мальчик. Не такой умный, каким обещаю вырасти я, но не дурак. Они нас не ждут, мы им не нужны. И возвращаться больше некуда: они отослали нас подальше, чтобы поделить дом. И теперь у каждого из них будет только одна комната, а нам куда? Для нас места нет, и мы там не нужны. Они были бы рады, если бы нас вообще не было.
– Это… это неправда, зачем ты на них наговариваешь?
– Наговариваю? – Мыша вдруг засмеялся неприятным, совсем не своим смехом. – Хорошо, а своим ушам ты веришь? Ты слышал, как мама говорила по телефону с тетей Светой? Я, говорит, не знаю, куда их девать, они же все понимают, особенно Коля…
– А ты… что ли… тоже это слышал? – с расстановкой спросил Коля.
– Да, и даже побольше, чем ты. Тебя потом папа на кухню позвал, а мама дальше сказала: «Лучше бы их вообще не было, одни проблемы с ними, хоть в детдом сдавай!»
– Мама не могла так сказать…
– А потом тетя Света ей что-то ответила, а мама говорит: «Да и ладно, хоть бы вообще не вернулись, пусть там остаются!»
Коля сглотнул слюну, но в горле все равно было сухо. Мыша отвернулся и смотрел куда-то вбок. Какой он еще маленький, Коле едва по плечо, худой, даже в толстой куртке… прямо светится весь. А и правда, как будто светится, вдруг понял Коля. Как будто немного… прозрачный, что ли, только в середине что-то темное.
– Подожди, – сказал Коля, – я сейчас… мне подумать надо.
– Думай, – согласился Мыша. – И вспоминай. Ты ведь многое можешь припомнить, если захочешь.
– Да-да… а вот помнишь, Мыш, как мы ходили летом на рыбалку, еле папу уговорили? Мама не хотела нас отпускать, а потом сказала: «Да идите вы куда хотите, хоть вообще пропадите пропадом!»
– Помню, – грустно кивнул Мыша, – кто ж такое забудет!
Коля шарахнулся от него в сторону, в висках застучало, ему стало страшно и весело одновременно, и он заорал так громко, как только мог:
– Вранье! Все ты врешь! Ты не можешь этого помнить, потому что такого никогда не было! И на рыбалку мы ни разу не ходили, и мама ничего такого не говорила! Это я сейчас придумал, чтобы тебя проверить! А ты все наврал, про маму и про все! Ты… ты вообще не Мыша, он бы никогда такого не сказал!
Маленькая фигурка вздрогнула и вдруг стала еще прозрачнее, чем была, и темное нечто внутри стало еще заметнее.
– Вот ты какой… Ладно, я не Мыша, – сказало нечто Мышиным голосом, но уже без всякого выражения. – Мыша дома, он нам не нужен…
– Дома? – Коля всхлипнул, ему стало легко и совсем не страшно, потому что он вдруг ясно понял, что на этот раз странное существо не врет: Мыша и правда дома, в безопасности.
– Мыша не нужен. Пусть он едет домой, к маме. Она его любит, и папа его любит, и друзья тоже. Мы не берем к себе тех, кого любят и ждут… Но ты, Коля, другое дело. Ты должен остаться у нас, потому что там ты никому не нужен.
– Ага, рассказывай!
– Расскажу. Про тебя я все знаю… Даже то, чего не знаешь ты сам. Родители не хотели, чтобы ты у них появился, ты знал об этом?
– Вранье!
– Нет, на этот раз правда. Они не хотели, чтобы ты был. А Мышу хотели. Ты ведь всегда знал, что они больше любят его, чем тебя. Они им гордятся, хвастаются перед знакомыми, покупают ему книги… вообще все покупают, чего он захочет. Когда он что-нибудь натворит, ругают не его, а тебя – ты же старший, почему недосмотрел? Тебе обидно бывает, но ты молчишь… Только один раз обозлился, обозвал его нехорошим словом – повторить его?
– Я тебя не слушаю! – Коля зажал уши, но настойчивый голос тут же зазвучал у него в голове.
– Обозвал его, родители тебя наказали, а разве это справедливо? В школе все говорят: «А, это Коля, брат Мыши, Мыша такой чудесный мальчик, подает большие надежды, читает с пеленок, такие вопросы каверзные задает, учится на одни пятерки…»
– Говорят! И что? Мне не жалко!
– Да, тебе ничего для него не жалко, ты добрый. Но кому нужна твоя доброта? Кто ее ценит? Кто ее вообще замечает? Ты никто, Коля. Тебя, считай, нет совсем… Думаешь, Мыша вырастет, станет ученым или писателем, вспомнит про тебя? Думаешь, скажет: «Спасибо моему брату Коле, он мне всегда во всем помогал»? Он не скажет, какое ему до тебя дело? Уже сейчас… ты всегда делаешь то, что он хочет, стоит ему на тебя посмотреть. Купить мороженого? Уступить верхнюю полку, хотя мама запретила? Подежурить за него в спальне? Попросить вожатых, чтобы вас зачислили в один отряд? Попросить воспитательницу, чтобы его пустили на танцы? Ты все для него сделаешь. А он для тебя? Помнишь, ты пошел в кино и просил его не говорить родителям, а он проболтался?
– Он нечаянно, просто забыл…
– Да, забыл. Зачем ему помнить о тебе и твоих просьбах? Он их в грош не ставит. Помнишь, он разрисовал твой чертеж синими чертиками? Он так смеялся, а тебе вкатили двойку в конце четверти, когда исправить уже нельзя.
– Он расстроился потом, когда про двойку узнал, и ревел весь вечер!
– Ревел, потому что родители ему пригрозили, что в цирк не возьмут. Но только пригрозили… они его никогда не наказывают, ты заметил? А ты все время его защищаешь. Ты оставил друзей, чтобы встретить с ним Новый год. Ты пошел его искать в темном лесу. Ты замерз, устал, ты чуть не плакал от страха, а теперь готов заплакать от радости, что он в безопасности… А он сейчас веселится и не думает о тебе.
Коля молчал, не зная, куда деваться от этого голоса, только вздрагивал при каждой фразе.
– Посмотри правде в глаза, Коля. Это больно, я знаю… Но больнее будет, если ты останешься там, рядом с ними, как будто бы живой мальчик, но на самом деле – тень, никто, пустой фантик без конфеты… Мыша и без тебя – целое, а ты без него – ничто. И так будет всю жизнь, пока тебя совсем не перестанут замечать.
– Кто ты? – Коля с трудом разлепил губы. – Зачем… это все?
– Чтобы ты поскорее понял, что ты не нужен там, но очень нужен здесь.
– Кому я здесь нужен?
– Ты узнаешь, очень скоро узнаешь. Просто подожди немного. Подожди… немного…
Голос стал тише, потом вместо слов раздался шорох и шелест, словно ветер перебирает листву на ветвях, а потом все стихло. Тот, кто притворялся Мышей, отступил в тень и исчез.
Коля сел на пол. Даже почти упал, но он постарался сделать вид, что просто очень быстро сел. Если на него кто-то смотрит из темноты, пусть знают: он не сдался! Он не боится их! Главное, что Мыша в безопасности и мама с папой не будут о нем горевать. А если уж пропадать, то пусть лучше Коля пропадет один… А если Мыша дома, то все, в сущности, не так плохо. Вполне нормально, подумал Коля. И вдруг до него дошло: да, он один, он уже не старший брат и не перед кем притворяться, что все хорошо. Коля стащил шапку и прижался к ней лицом. Он хотел вздохнуть поглубже, чтобы успокоиться, но вместо вздоха получилось рыдание.

@темы: Невероятные приключения